Разговор корреспондента «СЭ» с первым номером сборной России на Euro-2012 на сборе «Зенита» в Лагуше длился около часа
― Постараюсь рассказывать так, как я все это чувствовал там, в Польше, ― предупредил в начале беседы Малафеев.
― То есть эмоции до сих пор не улеглись и время разобраться во всем с холодной головой еще не наступило?
― Такие вещи, как итоги выступления сборной на Euro, очень сложно комментировать. Потому что для многих людей результат явился чуть ли не трагедией, для кого-то ― просто большим разочарованием, для кого-то ― поводом сказать: «Я знал, что выйдет именно так ― у нас как не было футбола, так его и нет». Для футболистов ― это совсем другое. Мы не живем разочарованиями и несбывшимися мечтами. Если бы так было, после любой неудачи любой игрок заканчивал бы карьеру и переставал заниматься любимым делом.
С другой стороны, такие турниры, как Euro, это, конечно, не обычная история. Даже не еврокубки. Они тоже значат очень многое, однако сборная ― это совершенно особая часть не только тебя самого, но и всей страны. Здесь ответственность совсем другая. Но все равно то, что произошло и как с этим жить, ― воспринимаешь профессионально.
― То есть?
― Когда что-то не получилось, любой человек задает себе вопрос: что ты делал не так? Лично я не могу найти какой-то одной причины, из-за которой все вышло, как вышло. Понятно, что люди могут находить самые неожиданные и разные доводы. Недавно вот посмотрел передачу про сборную по Первому каналу, в которой говорилось, что было выбрано не то место дислокации и так далее. Это поверхностные вещи. А если бы нас увезли готовиться в лес, сейчас бы сказали ― они там зациклились на футболе и перегорели.
Да, я соглашусь, что мелочей в футболе не бывает и любая ситуация прямо или косвенно влияет на результат. Но сказать, будто что-то было сделано не так в целом, я не могу. У нас была команда. Команда сыгранная, которая добилась результата в отборе и которая два из трех товарищеских матча накануне Euro провела неплохо. Сама подготовка складывалась хорошо. Начало группового этапа ― тоже. Все говорило о том, что так и должно было продолжаться. Тем более что внутри команды была хорошая атмосфера, концентрация, мотивация. Обсуждались только положительные варианты продолжения этой истории.
― Не накладывало ли отпечаток то, что Адвокат точно должен был уйти после Euro-2012?
― На меня это никак не влияло. При чем тут тренер? Он профессионал. Он выкладывался, передавал нам свою энергию, настраивал, давал установку. И это было, что называется, здесь и сейчас. А что произойдет после 1 июля, так и воспринималось ― это будет потом, тогда и надо будет думать, кто станет новым главным тренером сборной и что он станет делать.
А что касается условий для подготовки, то они были хорошими. Что на сборе в Швейцарии, что в Польше. По организации ― тоже все оказалось нормально. Команда ― в самом соку. Ее костяк состоял из тех, кто в сезоне был на ведущих ролях в своих клубах и бился за самые высокие места. Все вроде было правильно. И по сути дела, если бы мы добились нужного результата с греками, мы бы с вами сейчас ни о чем таком, включая причины ухода тренера, даже не говорили.
― Только вот результата этого добиться в итоге не удалось…
― Если мне скажут: «У вас не было желания», отвечу: это не так. Мы плохо играли? И так тоже не скажу. Просто другие команды не давали нам играть хорошо. Вот чехи позволили очень много. За это они и поплатились. Другие команды тут же поняли, что нельзя совершать такие же ошибки, и стали позволять нам меньше. Но даже в такой ситуации мы все могли решить уже в матче с поляками. Да, игра была обоюдоострой, но в общем контролировали ее мы. Но тут при счете 1:0 в мимолетном замешательстве мы решили, что нам надо 2:0. И тогда у нас сзади вместо 5–6 футболистов осталось четверо. Хотя любая команда, будь то Италия, Испания, Греция, Польша, оставила бы в такой ситуации больше людей в обороне. Поступи мы так же ― и все: ничего плохого не произошло бы. Мы бы просто не позволили сопернику забить хороший гол. А он по-футбольному действительно получился классным ― разящая контратака с хорошим завершением. Играй мы в тот момент более разумно и в меньшей степени делая акцент на атаку ― еще в тот день решили бы вопрос выхода из группы.
― Эта ситуация повлияла на настрой перед греками?
― На греков мы выходили, понимая, что нас устраивает ничья и как в связи с этим станет играть соперник. Мы пытались минимизировать те ошибки, что совершили в матче с Польшей, и как можно меньше ошибаться в передачах. Однако, как парадоксально это ни звучит, так бывает: чем больше ты остерегаешься и хочешь предотвратить некоторые вещи, тем больше вероятность того, что они произойдут. По какому-то стечению обстоятельств так оно и вышло. Один-единственный момент...
Уверен, не случись он, греки не поменяли бы стиль игры. Мы бы владели преимуществом, а соперники ждали бы своего шанса. Но в таком случае даже при 0:0 мы могли играть сконцентрированно с 5–6 игроками сзади, как это делала бы любая команда, которая понимает, что результат ее устраивает. В итоге при такой плотной обороне сопернику было бы сложнее что-то создать в футбольном плане. Мы бы заставили греков идти вперед, а значит, отдавать больше сил ― и они за это поплатились бы. Ведь по уровню мастерства, в том числе индивидуального, наша сборная сильнее. Я не хочу никого перехваливать. Понимаю, что могут сказать: были бы вы такого высокого уровня ― в любой ситуации смогли бы забить.
Вспомните другие матчи Euro, в которых не было голевых моментов. Ни у одной, ни у другой стороны. И что, в этих командах нет классных игроков? Есть! Просто правильная игра соперника не давала им ничего сделать. Кстати, похожая история была в матче АПОЭЛ ― «Зенит», когда все думали, что мы были обязаны обыгрывать киприотов. Но в футбол играют люди, а значит, каждый нюанс влияет на конечный результат. Поэтому я не могу сказать категорично: «Мы играли на Euro плохо». Не могу! Ведь не случись хотя бы одна из двух ситуаций с поляками и греками ― сейчас ни о чем плохом мы бы, повторюсь, не говорили.
― Что все-таки случилось в матче с греками?
― Возможно, не хватило эмоций: перегорели, перенастроились. Думали, что обязаны удержать то, что имеем. Возможно, просто подустали функционально и соответственно эмоционально. Я не говорю, что именно это причины поражения от греков. Более детальные вопросы на эту тему ― к другим людям. Но точно ― не ко мне.
Не могу сказать, что мы не хотели «дожать» греков. Конечно, хотели. Но горящих глаз, агрессии во втором тайме не хватало. К тому же не нашлось человека, который совершил бы на поле чудо, благодаря индивидуальному мастерству. Ну, не может же забивать в каждом матче один Дзагоев! В каждой игре должны быть свои лидеры, которые раскрывали бы потенциал команды в целом. В одной игре бремя лидерства берет на себя один, в другой ― другой. И чем больше таких футболистов, тем ровнее играет команда. А за счет удачи и одного игрока результат не сделать. Его делают все игроки на поле. Вернее, чем лучше они делают свою работу, тем лучше результат.
― Многие среди главных причин поражения от греков называют функциональное состояние сборной…
― Я не знаю, что это было ― функциональность или эмоции. По-моему, не хватило и того и другого. Если у тебя нет нужной страсти, значит, нет и «функционала». Мы понимали, что грекам надо забить. Но прибавить настолько, чтобы подавить соперника, оказались не готовы.
― Не было ли, на ваш взгляд, с греками тактического просчета? Вернее, отсутствия варианта на случай, если первыми забьют соперники?
― Греки играли в тот футбол, который их устраивал, а мы ― в который играем всегда. В позиционный, с попыткой вскрытия обороны через центр. Но ведь все с детства знают ― если много народу в центре, надо играть через фланги. А если выпускают двух высоких нападающих ― тем более. Мы же все время утыкались в усы штрафной, а не растягивали оборону соперника до флангов. Хотя и просто грузить нападающих верхними передачами можно было. На мой дилетантский взгляд: не можешь пройти через середину ― подавай или бей. Будешь бить ― будешь заставлять соперника выдвигаться вперед. А значит, в эту зону может ворваться твой игрок.
Помните, как Игорь Денисов нанес три-четыре удара, хотя ему не свойственно это делать? Но он тоже понимал, что-то делать нужно, и если не возможности прорваться ― надо бить. И эти моменты носили хоть какую-то опасность.
А чтобы перестроиться и попытаться что-то делать по-другому, мне кажется, не хватило на поле человека, который смог бы просто сказать ― так, теперь играем так-то, пытаемся сделать так-то. Знаете, длись игра еще минут 20, может, мы через середину пробились бы. Но время кончалось, хотелось все сделать быстрее-быстрее, а в такой ситуации не всегда все получается.
― Разве не главный тренер должен подправлять такие ситуации по ходу дела и командовать с бровки ― перестраиваемся?
― В той же игре с Польшей тренер не мог же выйти и сказать всем ― оставляем сзади 6 человек. А если бы он сказал это крайнему, тот просто не успеет передать остальным. Игроки на поле должны сами понимать: если мы выигрываем и нас это устраивает ― зачем идти вперед сломя голову. 3–4 человека ― пожалуйста. Но остальные ― будьте сзади.
То, о чем мы говорим, ― это издержки атакующего футбола, стиля, который проповедует сборная. Иногда это срабатывает, иногда нет. Кстати, вот сработало с Чехией и Италией. Но разве можно при этом сказать, что у Италии было меньше моментов? Разве что совсем чуть-чуть. Просто мы свои забили, а соперник ― нет. После той игры все стали нас превозносить. Да, мы играли в том матче хорошо, но и Италия ― неплохо. Сведи мы ту встречу вничью ― все сказали ли бы, равная игра. Выходит, игра оценивается по результату, а на другие объективные вещи никто смотреть не хочет.
А разве Италия вышла играть против России спустя рукава? Отнюдь. И победа над ней говорит о том, что и сборная России могла рассчитывать на финал. Пусть большинство скажет, что это бред. Я никого не собираюсь переубеждать или пытаться заставить поверить в то, чего нет. Я просто говорю, что вижу и что тогда чувствовал.
― Если бы чехи и поляки сыграли так, как нужно России, и вы вышли бы из группы даже после 0:1 от греков, ― это было бы справедливо?
― Да. Потому что есть определенная несправедливость в том, что три игры в целом мы провели достойно. В отличие от той же Чехии. Но из группы не вышли. А, скажем, французы с теми же 4 очками пошли дальше. Кстати, считаю, что если бы мы второй матч в группе играли с греками и проиграли его, то с Польшей все было бы совсем по-другому. Или если бы полякам проиграли ― тоже. Тогда с греками играли бы иначе.
Знаете, перед игрой с Польшей у меня было огромное желание все решить именно в этот день и не откладывать до третьего тура. Не знаю, с чем это было связано, но просто я понимал ― футбол непредсказуемая игра. И кто бы ни говорил, что греки самые слабые в группе, ― это все равно футбол. И шанс выиграть один матч есть у всех. У нас же все было в наших руках, причем дважды. Но оба шанса были упущены.
― Самое обидное ― то, что сборная не реализовала свой потенциал?
― Мне кажется, если бы мы вышли из группы, то дальше было бы проще. Во-первых ― играть с остальными командами на встречных курсах, а во-вторых, заведомо понимать ― даже если ты не выиграешь, тебя потом не будут поливать. А перед греками это сидело ― если что, тебя просто разорвут, с грязью смешают. Вот это чувство перед греками было совершенно реальным. Проиграй мы Италии или Испании ― такого резонанса не было бы.
― Что Дик Адвокат и Сергей Фурсенко сказали команде после Греции?
― В раздевалке Адвокат всем пожал руки, зашли Сергей Фурсенко, Виталий Мутко, сделали то же самое. Такого, чтобы все отвернулись от нас, уехали и до свидания, ― не было. Просто все они люди футбольные и понимали ― могло произойти все что угодно, но в первую очередь надо оставаться профессионалами и людьми.
― Сейчас у нас нет ни главного тренера, ни президента РФС. Неопределенное время наступает в российском футболе, вам не кажется?
― В клубах такое тоже порой бывает ― смена руководства, тренера, составов. Правда, здесь задеваются интересы всей страны, всех, кто хочет видеть сборную на самом высоком уровне. Объективно говоря, если мы были на Euro одной из самых возрастных команд, то, конечно, омоложение команды должно быть.
Другой вопрос, чтобы этот процесс не сопровождался паническими изменениями, последствия которых предугадать невозможно. Если новый отборочный цикл сборная начнет этим составом ― есть понимание, чего от нее можно ожидать. Но что будет через два года? Это ― вопрос вопросов. Если сейчас нам 30–33, то к 2014-му это будет 32–35. На грани, как говорится. Так что думать есть над чем.
Что касается нового президента РФС и главного тренера, то эти люди будут находиться под еще более пристальным вниманием всей страны, общественности, специалистов. Например, вызовут они тех же игроков ― скажут: они свое уже отыграли, показали, на что способны. Вызовут новых, скажут ― а смогут ли они заменить старых и, может, сборную надо обновлять постепенно? Так и будет, пока не появится результат.
― Вы как прощались с товарищами по сборной?
― Не навсегда же расставался! К примеру, с ЦСКА мы как минимум два раза в год встречаемся в России, знаем телефоны друг друга. Конечно, мы могли сказать друг другу «прощай», но кто придет взамен? Это в первую очередь вопрос к новому руководству РФС и новому тренеру сборной, которых пока нет.
