Максим Канунников паркуется под мостом Миллениум в Казани. Позади – командная тренировка и индивидуальное занятие в бассейне. Впереди – час со съемочной группой «Рубин-ТВ», которая трудится над свежим промо-роликом.
– Мне и самому интересно, и клубу помогаешь, – говорит нападающий «Рубина», не выпуская из рук баллончик с краской. –
То есть я не отношусь к этому как к какой-то повинности или способу убить время. Мне просто нравится, и я всегда смотрю, что из всего этого выходит. Круто получается.Прежде чем оказаться в «Рубине», который начинал собирать Ринат Билялетдинов, Канунников отыграл сезон в «Амкаре».– Как бы ни хотелось оставаться в Петербурге, играл я очень мало, – говорит Максим. – Если выходил на замену, то на 5-10 минут. Лучше играть в клубе ниже, чем сидеть на скамейке. Если у человека есть любимое дело, он поедет куда угодно, лишь бы этим делом заниматься.
- Спаллетти как отреагировал на ваше решение уйти из «Зенита»?– Мне рассказывали, что когда команда поехала на первый сбор, он был в шоке от того, что я подписал контракт с «Амкаром». Получилось, что сезон закончился, команда ушла в отпуск – и все.
- Работа с ним чем запомнилась?– Он очень любил упражнения на удержание мяча. Часто играли в различные квадраты: 5 нападающих против 4 защитников, 5 защитников против 4 нападающих. Интересные схемы завершения атаки отрабатывали. Упражнений было не так много, но постоянное повторение давало результат.
Сам по себе он достаточно спокойный и уравновешенный. Бывало, добавлял эмоции на разборах игр. Ну, и больше всего запомнился момент, когда он после матча в декабре с голым торсом побежал к болельщикам, чтобы отпраздновать чемпионство.
- Что должно сложиться, чтобы воспитанники клуба оставались и пробивались в основной состав?– Играет тот, кто сильнее. Значит, свои должны быть сильнее. Для этого должен быть постоянный контакт главной команды с молодежной. Даже когда просто привлекают к тренировкам с основным составом – это уже большая мотивация для парней. К тому же сразу понимаешь, с чем придется столкнуться в дальнейшем.
Летом 2011-го Роман Широков рассуждал о приоритетах молодых российских игроков, вспоминал, как пытался повлиять на Алексея Ионова и резюмировал: «Макс Канунников прислушался к моим словам, поэтому сейчас регулярно играет».– В конце тренировок обычно начиналась игра, – вспоминает Канунников. – И Широков, и Игорь Денисов постоянно кричали на меня, потому что были чем-то недовольны: или атаку замедляешь, или открываешься не туда. Постоянно ощущал на себе психологическое давление, но без этого я бы не вырос. Со временем понимаешь, что это не критика, не личная неприязнь, а желание подсказать, помочь.
Если ты играешь на фланге атаки, гораздо легче, когда у тебя за спиной опытный защитник. Когда играл справа в «Зените», Анюков постоянно подсказывал. Сейчас Кузя все под контролем держит. Пара слов: лево, центр, до конца. Вроде ничего особенного, но на самом деле это очень важно.
Сейчас в «Рубине» с нами часто тренируются ребята из ду***, и я замечаю, что иногда повышаю голос на молодых. Это происходит не из-за того, что они тебе не нравятся, а из-за того, что ты хочешь, чтобы команде было лучше – и просто подсказываешь, потому что какие-то вещи ты уже давно прошел. Бывает, прикрикнешь, когда кто-то не отдал или не забил. Я просто не люблю проигрывать.
- Удивлены тем, что с Денисовым происходит в каждой команде?– У человека есть характер, и если ему что-то не нравится, он это прямо скажет. Он прямой человек.
- А вы какой?– Я не склонен критиковать и провоцировать.
- Почему?– Наверное, воспитание такое.
- В детстве вас ругали?– Очень редко. Ремень был один раз – из-за оценок в школе.
Зимой 2012-го Канунникова спрашивали про возможный переход в «Спартак». «Нет, ни команду, ни город не люблю», – отреагировал нападающий. Через полгода он забил «Спартаку» первый из пяти мячей на «Петровском».– Погорячился, что сказал такие слова, – говорит Канунников. – Наверное, не нужно говорить о какой-то неприязни к городу или команде. Тогда просто молодой совсем был. На самом деле эмоции от голов примерно одни и те же, и не важно, кому они забиты. Чуть сильнее ощущения после того, как долго забить не удается.
У меня нет фирменного празднования голов. Когда в приставку играю, тоже не заморачиваюсь, чтобы нажимать специальные комбинации кнопок для празднования. Наверное, это дело привычки – я же просто не так часто забиваю. Ты бежишь и орешь – вот самые главные эмоции. Некогда думать, что сделать в следующий момент.
- Был период, когда думали, что зря уехали из Петербурга в Пермь?– Сначала было тяжело, первое время при Черчесове не играл даже. Видимо, что-то делал не так – пообщавшись с самим собой, исправил ситуацию.
- Это как?– Когда не играешь, задумываешься, почему. Я же не хуже тех одиннадцати человек, которые выходят на поле. Вот и получается, что сам в себе решение ищешь.
- Вы ожидали вообще, что игрок «Амкара» может поехать на чемпионат мира?– После нового года я был в хорошей форме и показывал хороший футбол. Но потом ушел Черчесов, и стало гораздо тяжелее. Команда ни на что не претендовала уже. Черчесов требовательный, постоянно держал в тонусе и выжимал из игроков максимум. А после его ухода мы ни одной победы не одержали в семи матчах. Так что мыслей о попадании в сборную не было.
- Билеты в отпуск уже бронировали?– Нет, не бронировал. Кто-то сказал тогда: не рассла***йся, тренируйся в полную силу, отдавайся. За тур до конца мы играли со «Спартаком» в Москве, и я знал, что Капелло приехал смотреть матч. Может, тогда и убедил в том, что у меня есть необходимые качества.
Попадание нападающего в итоговую заявку сборной России многих удивило, особенно на фоне отсутствия в ней Артема Дзюбы, лучшего российского бомбардира того сезона. Канунников пригодился Капелло в матче против Бельгии.– Стартовый состав можно понять по предыгровой тренировке, – рассказывает Максим. – Так что были мысли, что тренер может выпустить. Когда на установке на игру увидел свою фамилию, сразу затрясло – но это у меня всегда так. Боязни не было точно. За полтора часа до игры на стадионе уже было много народу, на разминке ощущался прилив энергии.
После игры всегда вспоминаю свои моменты – что и как делал на поле. Запоминаю все, даже когда это просто касание мяча, потом заново прокручиваю. Понимаешь, что где-то правильное решение принял, а где-то – нет. Мне это помогает в дальнейшем саморазвиваться и прогрессировать.
- Какой момент после того матча чаще всего вспоминали?– Когда на первых минутах выбегали в контратаку. Кокора мне покатил, я принял мяч на фланге, была возможность обострить в завершении атаки, но не удалось. Можно было поинтереснее сыграть, похитрее. Похожая ситуация у меня была в игре с «Уралом». Вышел на замену и первым касанием мог забить, но с метра попал во вратаря. Как так? Ворота – 7,32, а попадаешь во вратаря. Долго потом задавал себе этот вопрос.
- Кто из бельгийцев особенно впечатлил?– Когда ты в игре, сложно понять, кто из соперников интереснее других. Мы тоже в том матче выглядели неплохо, и в целом командно. Мертенс был заметен, потому что его оставляли один в один – когда у атакующего игрока такой дриблинг, любому защитнику будет сложно.
Против Витцеля тяжело играть. Это я понял еще когда в «Зените» с ним тренировался. Человек, у которого очень сложно отнять мяч. Он просто не подпускает, это его сильное качество. Там были стыки, столкновения, но мяч он все равно сохранял и продолжал держать под контролем.
- Вы стали самым быстрым футболистом сборной России на турнире.– Ну, и что? Для меня это ничего не значит. Был бы от этого толк. Нужно по действиям и решениям судить, а не по скорости. Можно весь матч пешком проходить и сделать результат. А можно носиться – и толку никакого.
- Пешком – это как кто?– Ну, не пешком, а уверенно и расковано, как сейчас играет Пирло. Он же не носится по полю, но перемещается и позиционно играет идеально. Передачи, поставленный удар – зачем ему бегать. По сути, он может решить исход матча, находясь в любой точке поля.
- Капелло после чемпионата мира говорил, что вы лучше Дзюбы.– А я не знал об этом. Раз тренер говорил, значит, в тот момент я казался ему предпочтительнее.
- Вы лучше Дзюбы?– Смотря в чем. В верховой борьбе я ему точно уступаю. Мяч он держит лучше. Думаю, в работоспособности его превосхожу.
- Три обстоятельства, которые убедили сделать выбор в пользу «Рубина»?– Заинтересованность тренера, ставка на молодежь, ну и Казань – более комфортный город. Жизненный комфорт для меня важен, здесь мне очень уютно, сам город по душе. Плюс в клубе все от и до без погрешностей и минусов: это и коллектива касается, и тренерского штаба, и организации.
– Чем Билялетдинов отличается от тренеров, с которыми прежде работали?– Он очень позитивный человек, и при этом все высказывает в лицо, никогда не будет принимать какие-то решения за спиной. Если ему что-то не нравится, ты первым об этом узнаешь. Он может при всех об этом сказать.
– Не обидно?– Зато легче достучаться до игрока.
– Когда «Рубин» спотыкался в начале сезона, какие мысли были?– Понятно было, что ничего сразу не получится. Мы перетерпели. Поначалу все были недовольны – тренером, игроками, всей командой. Но потом мы перевернули представление о себе.
– В какой момент почувствовали, что все будет в порядке?– Думаю, нас подстегнула «Казань-Арена». Сначала с «Локомотивом» вничью сыграли, а потом победили ЦСКА. После этого появилась уверенность в том, что мы ничуть не хуже команд, которые ведут борьбу за чемпионство. Дальше уже работали с такими мыслями. Теперь до финиша чемпионата надо показать, что все это было не случайно.
http://www.sports.ru/tribuna/blogs/blagov/780345.html
